Морской Волк, том 1 - Страница 10

– Саныч, твоя главная сейчас задача. Прошерсти всю свою информацию – но найди. Обстановка на северном театре, на данный период, крупные военные корабли Германии – где, будут ли совершать переходы, Тирпиц помню, долго еще не выйдет, а вот там еще Шарнгорст был, и Лютцов, и конечно же, Шеер, «герой» Диксона.

– Шарнгорста там нет пока – сразу отвечает Сан Саныч – перейдет только в январе сорок третьего. А вот Лютцов, Шеер, и Хиппер – в Нарвике. Шеер выйдет в конце июля, в Карское море. А Лютцов, якобы винты повредивший при выходе на PQ-17 – вроде должен, начать переход в Киль для ремонта. Но может, я ошибаюсь..

– Вот и узнай! Помню, ты же мне показывал, подборку по всем кораблям кригсмарине, с историей службы – выбери, и распиши мне, кто, когда и куда пойдет! Также – про весь северный театр. Военно-морские базы, аэродромы, минные заграждения, береговые батареи – все как полагается, ну не мне тебя учить, товарищ капитан третьего ранга. Исполняй – к тому времени, когда мы подойдем туда, я должен знать все!

– Расход боеприпаса – недовольно говорит Петрович – может, все ж потомкам? Они решат, если что.

– Бурый, ТриЭс: сколько ваши «изделия» без нормального ТО проживут? Чтоб не рванули при пуске. Так.. теперь вопрос второй – кто-нибудь считает, что нам это сумеют обеспечить на берегу здесь? Не говоря уже – о воспроизводстве. Конструкция, эт ладно – а материалы, технология?

– Когда в сорок четвертом на Балтике У-250 подняли, это ведь очень хорошо было – замечает Бурый – кроме акустических самонаводящихся, там на торпедах, даже обычных, были всякие полезные штучки. Приборы маневрирования например..

– Потому я решил. Оставим потомкам, для ознакомления – по одному образцу. Остальные – по немцам. Кроме спецбоеприпасов, конечно.

– А почему собственно?

– Триэс, если мы встретим авианосец Мидуэй под германским флагом, я сам прикажу тебе, бить ядрен батоном. Иначе – в кого ты собираешься стрелять? По берегу – вони будет – я не про радиоактивную, а международную, говорю. Вот это – пусть решает САМ. Когда ему доложат – что за оружие он получил, за семь лет до.

– Тирпиц еще – может вылезти. Если мы здесь – значит, может пойти не так. И Тирпиц выйдет раньше. И конечно, не один – с эскортом. У нас – торпед не хватит. А вот один ядерный Гранит – накроет всех. Вдали от берега – никто не узнает.

– Хм, а ведь ты прав. Считаю Тирпиц – единственной целью, по которой не жалко и спецбоеприпас. Есть возражения?

– Может, вообще, сомнительную честь первого применения ядерного оружия оставить американцам? – спрашивает Пиночет (кап-3 Ефимов Сергей Степанович, из Особого Отдела, прикомандированный к нам на этот поход).

– Если до того дойдет – буркнул ТриЭс – теперь еще неизвестно, у кого первым появится свой ядрен батон! И на кого он свалится.

– Вы что, хотите войну в ядерную превратить? – едва не вскочил Пиночет – башкой думайте! Мы– Тирпица, американцы в ответ всячески форсируют Манхеттен. И – ядерное оружие готово к сорок четвертому, что тогда?

– Некуда было им форсировать – возразил Сан Саныч – Манхеттен у них и так, шел на пределе. Хоть бы они пупок надорвали – но больше единичных экземпляров сделать никак не могли. На наш уровень, восемь наличных боеголовок, они выйдут к году сорок седьмому.

– Так вы их Сталину хотите отдать? А если он – решится применить? На Берлин сбросить. Решение о применении ядерного оружия – исключительно в компетенции высшей власти должно быть, а не в нашей!

– И где сейчас эта высшая власть? – спрашиваю – не подскажете, Сергей Степанович, как с ней на связь, может вы по своим каналам, сумеете? Еще возражения есть?

Возражений не было. Я встал.

– Петрович, объявляй общий сбор. В столовой, как обычно. Надо и команде – что-то сказать.

от Советского Информбюро 6 июля 1942

На Курском направлении идут кровопролитные бои, в ходе которых противник несёт огромные потери. В последних боях на одном из участков танкисты уничтожили полк немецкой пехоты и артиллерийский дивизион противника. На другом участке наша танковая часть уничтожила до 600 немецких солдат и офицеров, сожгла несколько танков и уничтожила 16 станковых пулемётов, 11 орудий и 17 автомашин. Активно действуют наши лётчики. За сутки они уничтожили несколько десятков немецких танков, свыше 70 автомашин с пехотой, 6 орудий и сбили в воздушных боях 14 немецких самолётов.

Третьи сутки – меряем мили винтами.

Атлантический океан – как пустыня. В эту войну, в отличие от первой, союзники сразу ввели систему конвоев. А шансы посреди океана встретить одинокого нейтрала, английский крейсер, немецкий рейдер, или блокадопрорыватель из Японии – исчезающее малы.

Мы тоже – не в претензии. До чего же хорошо – когда против тебя нет ни лодок-охотников, класса Сивулф или Вирджиния, ни постоянно висящей над головой противолодочной авиации с радиогидроакустическими буями, ни проклятья наших подводников – системы СОСУС, стационарной акустической, которой янки перегородят всю Атлантику, через какие-то тридцать лет. Надводные корабли, эсминцы или фрегаты? – их сонары мы услышим задолго до того, как они сумеют обнаружить нас. И легко уклонимся – океан бесконечен; впрочем даже если нас каким-то чудом обнаружат – самонаводящихся по глубине торпед еще нет, а преследовать эсминцы не смогут, скорости-то хватит, но больше чем на двадцати узлах, даже БПК конца века уже не слышали ничего, кроме собственных винтов. И опускаемых, глубоководных, буксируемых ГАС тоже нет – а вот «слой скачка», под которым обнаружить лодку реально лишь с помощью оных – встречается. Так что – идем на север, к Европе. К фронту. На фронт.