Морской Волк, том 1 - Страница 14

Однако, надо сказать слово – экипажу. Тебе, фриц, уже все равно – а мне, на твоем примере, надо дать своим накачку. Для поднятия боевого духа – чтоб знали, не с людьми воюют, а со зверьем.

– Товарищи моряки, говорит командир. Поздравляю вас с нашей общей победой. Только что нами была атакована и потоплена немецкая подводная лодка, «тип семь», водоизмещением девятьсот пятнадцать тонн, с экипажем сорок четыре человека. И эти фашисты – никогда уже не совершат гнусных преступлений. Наподобие того, как в нашей истории, лодка У-209, этого же типа, возле острова Матвеева в Карском море, утопив наш буксир с баржой, всплыла и расстреливала в воде наших, советских людей – триста человек! Другая лодка, У-255, потопив наше судно «Академик Шокальский», также после всплыла – чтобы гитлеровские палачи расстреляли наших выживших, из пулеметов и автоматов. И это лишь те преступления – о которых стало известно – не мне вам говорить, как море умеет хранить тайны. Таков моральный облик – нашего врага, фашистских головорезов, палачей и убийц, вообразивших себя «сверхчеловеками» – господами над всеми, ну а мы естественно, по их мнению, имеем право жить, лишь как их рабы! Мы попали, пусть не по своей воле – на великую войну, когда речь идет о самом выживании нашего народа. Сейчас враг силен – но мы знаем, что однажды, мы уже победили его. Так сделаем это второй раз – и чтобы нашим дедам и отцам, не было за нас стыдно!

Я оглядываюсь. Все присутствующие, включая матросов – впечатлены!

– Спасибо, командир! – говорит кто-то – правильные слова.

Вот зачем – мы тратили торпеду. Споры, что дороже – стандартная немецкая семерка, пусть даже с очень хорошим командиром, или ценный невосполнимый боеприпас – неуместны. Потому что взвешивать надо – иное.

Экипаж, пусть даже прошедший десятки, сотни учебных боев – и одержавший хотя бы одну реальную победу, над живым врагом, это огромная разница. Самураи называли это когда-то – путем воина, «буси-до». А в предвидении того, что нам предстоит в этом мире совершить – нам потребуется экипаж, именно такой!

– Саныч! Курс 30, глубина 50, ход крейсерский.

Вечером, как обещано, в столовой показывали кино. В этот раз был – «Горячий снег».

от Советского Информбюро 16 июля 1942

В течение ночи на 16 июля наши войска вели бои с противником в района Воронежа и юго-восточнее Миллерово.

В районе Воронежа наши войска на ряде участков контратакуют противника и наносят ему большой урон. Наша часть, поддержанная танками, за сутки уничтожила 1.200 немецких солдат и офицеров, 8 танков, 12 пулемётов, 7 миномётов и 9 автомашин. На другом участке наши бойцы несколько потеснили противника и уничтожили 5 немецких танков и 350 гитлеровцев. Наше танковое подразделение разгромило штаб крупного немецкого соединения. Захвачены штабные документы, два танка и пленные.

После встречи с конвоем, закончившейся утоплением немецкой лодки – ничего не произошло. Прошли к северо-западу от британских островов, техника работала исправно. Дважды обнаруживали подводные лодки – один раз, это была уже знакомая по «портрету», «семерка», наверное, спешившая в Атлантику, второй раз что-то неизвестное – Саныч предположил, что это или пока не встреченная нами «девятка», или англичанин. Нас не обнаружили, мы тоже не атаковали. Еще, несколько раз попадались надводные корабли – эти уже явно английские. По одной из целей, опознанной Санычем как «крейсер типа Саутгептнон», мы даже, объявив учебную тревогу, имитировали торпедную атаку – чтоб экипаж не расхолаживался. Нас не обнаружили – по меркам этой войны, мы были невероятно далеко, вне рубежа охраны эсминцев сопровождения.

Сейчас идем на север, вдоль норвежских берегов.

– Курорт! – сказал после Петрович – нас не трогай, мы не тронем. Между прочим, это тоже не есть гут, командир!

Петрович прав. Вам не приходило в голову – как считается срок автономности атомарин: девяносто, сто суток? Дозаправляться не нужно – заряда реактора хватит намного дольше. Вода – из опреснителя. Провизия – при размерах лодки, можно взять и на полгода. Капитальное, на берегу, ТО механизмов и докование – вполне нормально и через год.

Самым слабым местом, как ни странно, являются люди. Три месяца быть запертыми – в ограниченном объеме – вдобавок, почти не видя солнца – зато наблюдая вокруг, одни и те же рожи? Чтоб вы поняли – ну представьте, что вас, мирного служащего, заперли бы со всеми коллегами в вашей конторе, замуровав выход. И заставили бы работать, в режиме «четыре часа через восемь отдыха» причем из этих восьми, еще четыре, общие работы, а бывают еще и «авралы», то есть готовность один, за которую никаких отгулов – и естественно, без всяких выходных! Тогда поймете – отчего на лодках случается, что какой-нибудь матросик, на третьем месяце без дневного света, вдруг пытается в истерике открыть входной люк, на стометровой глубине! Положим, это случается все ж редко – хотя этот случай хорошо известен в военно-морской медицине, как типовой. Но вот то, что свыше девяноста суток, резко возрастает вероятность того, что какой-то член экипажа, по команде повернет не тот клапан или включит не тот рубильник – это объективная реальность. Факт установлен опытным, и весьма печальным, путем – и мне совершенно неохота, его проверять!

Когда-то давно, еще в СССР, я смотрел фильм «Ответный ход» – там есть эпизод, на подлодке: где герой Бориса Галкина видит на переборке красную крышечку с надписью «открыть при пожаре». Естественно, он ее открывает – а под ней другая, с надписью: «дурак! Не сейчас а при пожаре». И не дай бог, он попробовал бы и дальше – потому что это был пуск системы пожаротушения, ЛОХ – лодочная объемная химическая. При срабатывании которой, весь отсек почти мгновенно заполняется огнегасящим газом – и кто не успел включиться в дыхательный аппарат, то простите мужики, в раю передайте привет тем двадцати с «Нерпы» во Владике, где какой-то придурок на эту кнопку нажал!